35. Оксман — Азадовскому
<Саратов> 21 января 1950
Дорогой Марк
Константинович, вы меня все-таки успели поздравить с новым годом хоть по
старому стилю, а мне уж приходится
ждать 1951 г.,
чтобы не дать вам повода упрекать меня в местничестве. (Кстати, ни с
какой стороны я не могу претендовать на «старшинство» — и по годам, и по
академическому стажу вы впереди.) В защиту могу сказать, что поздравительные
телеграммы не в моем вкусе — не очень люблю их получать и сам их не посылаю
иначе, как в ответ. Другое дело — юбилейные даты, события семейные и т. п. В
такие дни приятно знать, что о нас помнят, хотят быть с нами, чтут нас. Пишу об
этом так обстоятельно, чтобы вы не забыли, когда мне стукнет 60 лет, — к
счастью, это будет еще не скоро! Хочу думать, что новый год будет и для вас и
для нас более снисходителен, чем предыдущий. Ах, как часто приходилось
вспоминать горький пушкинский стих — «А сердцу вновь наносит хладный свет
Неотразимые обиды»1. Эти «неотразимые обиды» жалят сердце острее,
чем подлинные беды. К несчастиям можно даже привыкнуть, а вот к обидам —
никогда! У меня и в том и в другом отношении опыт — увы! — очень большой.
Закалил себя я так, что могу иногда казаться слишком уж твердокаменным, ибо
сохраняю трезвость мысли, даже когда все летит вверх тормашками. Как старая
Москва, я и слезам не верю. Но горе моих друзей всегда ощущаю как свое
собственное.
Переписку свою я сократил до минимума —
как-то не пишется, не отвечаю по месяцам, что совсем на меня не похоже. «А жизнь,
знай себе, идет»!2 Конец семестра был утомителен до
нельзя. Мы, ведь, в провинции не барствуем по-столичному, нагрузка лекционная
давит по-настоящему, приходится «брать на горло» не меньше двух курсов, а это
8 часов недельных лекций, не считая семинара, занятий с дипломниками, с
аспирантами. Мой спецкурс «Пушкин» я к декабрю довел только до 1825 г. — Что ж? — Пришлось читать
по 12 ч<асов> в неделю, чтобы программа была выполнена! А курс у меня
вовсе не готовый, все строится на ходу заново, да учтите, сколько любителей
слушают его с особым вниманием! Аудитория у меня большая — слушает, фактически,
почти весь факультет, а не IV курс, для которого лекции мои предназначаются. Учет этой
аудитории налагает дополнительные обязательства — надо думать не только о
существе лекции, но и быть занимательным. Так, на старости лет я стал
настоящим профессором. Конечно, научно-исследов<ательской>
работе это очень мешает, но отсутствие печатных возможностей делает сей ущерб
почти неощутимым. У меня накопилась целая серия печатных работ, существующая в
виде одного сверстанного экземпляра — «оттиски» из «Звеньев»3, «Лит<ературного> Насл<едства>»4, «Нов<ого>
Мира»5. Саратовский сборник о Белинском6
все еще лежит в издательстве. Форсировать его нет охоты, хотя он переходит с
квартала на квартал по желанию авторов. Вы говорите о новом своем псевдониме.
Я видал «Онежские былины», но только перелистал том в библиотеке. Однако подумал
о том, что похоже на вашу редакционную руку. Даже сказал об этом ОДНОЙ своей
аспирантке, занимающейся больше фольклором, чем литературой. (Кстати, хочу отправить ее в Ленинград осенью на месяц. Не
откажите принять ее и побеседовать с ней. Ее фамилия —
Архангельская В. К.7, девушка хорошая.)
Огорчил меня
недавно И. В. Сергиевский8. Парень очень неглупый, старый мой
ученик, но творчески бесплодный (типичный рецензент и редактор, а не исследователь). Понимаю, что ему нужна
степень, что он сильно отстал от сверстников и т. д. и т. п. Но знаете ли, что он сделал? — Он представил к защите в
Еголинский институт9 работу «Пушкин и
Белинский», которую всю построил на моих письмах к нему, в кот<орых> я в 1934 г. для пушкинского тома
«Лит<ературного> Насл<едства>» излагал содержание своей работы. В прошлом
году я хотел закончить эту статью для юбилейного тома о Белинском — и
представил новый проспект10. — Он и это использовал! Не хочу больше
распространяться об этой гнусной истории, но мне кажется, что изъятие моих
работ из «Лит<ературного> Н<аследства>»
произошло по его распоряжению, чтобы я «не мешал» ему в реализации краденного11.
Впрочем, последнее — только гипотеза, не хочу на ней
настаивать. («Оставь герою сердце! — Что же он будет без него?..»12)
Была у меня мысль
приехать в Ленинград на Пушкинскую конференцию13.
Но ехать без доклада — не интересно, а выступать — пока еще не хочу. В Москву
тоже не тянет, хотя и следовало бы проветриться.
Как себя чувствует
Виктор Максимович? Что он делает? Читает ли где-нибудь, или только на
Бельчикова работает?14 Кого встречаете? Где бывае-
138
те? Какие планы
на лето? Позвоните при случае к Ник<олаю>
Ив<ановичу> и узнайте, почему не отвечает на мое большое декабрьское
письмо. Сердечный привет Лидии Владимировне и вам от нас обоих.
Ваш Ю. Оксман
Привет Тронским!
1 Из
второй части стихотворения «Воспоминание» (1828), не опубликованной при жизни
поэта.
2 См. примеч. 6 к письму 30.
3 О
работах Оксмана для «Звеньев» после возвращения из колымской ссылки дает
представление его письмо к В. Д. Бонч-Бруевичу от 19 марта 1947 г.:
«...Оставляю
для «Звеньев» первую из своих работ, о которых говорил с Вами на прошлой
неделе. Обстоятельства сложились так, что я могу передать эту статью в «Звенья»
лишь при условии включения ее в ближайшую, т. е. седьмую книжку альманаха.
<...> На этих днях сдам вам работу «Тургенев на службе в Министерстве
внутренних дел» (статья с приложением неизвестных писем Ив<ана>
Сер<геевича> 1843—1845 гг., писем В. И. Даля, документов и пр.). Работу
закончил вчера и сдал уже в переписку. Сейчас работаю над статьей «Последние
месяцы «Современника» Пушкина» (по неизданным документам архивов Пушкина,
Уварова, Одоевского). М<ожет> б<ыть> успею
сдать вам и заметку «Пушкин и
Руже Де Лиль" (К истории оды«Вольность»)»
(РГБ. Ф. 369. Карт. 311. Ед. хр. 62.
Л. 19).
О первой работе Оксман писал М. П. Алексееву 20 февраля 1947 г.: «Для «Звеньев»
дописал и переработал СВОЮ предсмертную статью «Тургенев на службе в Минист<ерстве> внутренних дел» (в 1936 г. я ее готовил для
Тургенев<ского> сборника)». 8 ноября 1948 г. Оксман сообщает (ему
же): «В Москве кое-что печатается в «Звеньях», и на более существенное наложено
вето». Ни одна из названных работ в «Звеньях» не появилась (сб. прекратились
на № 9 в 1951 г.; № 7 и № 10 — не
вышли); кроме того летом 1950
г. В. Д. Бонч-Бруевич был отстранен от обязанностей
главного редактора сб. Лит. музея.
Статья Оксмана о Тургеневе напечатана в
Уч. зап. СГУ (T. LVI. 1957.
С. 172-185); статья о
пушкинском «Современнике» преломилась в публикации письма А. А. Краевского и В.
Ф. Одоевского к Пушкину (ЛН. 1952. Т. 58. С. 289—296);
заметка «Пушкин и Руже де Лиль» реализовалась лишь в виде подстрочных примечаний
в статье «А.В.Кольцов и тайное "Общество Независимых"» на с. 79—81
(ср. примеч. 4 к письму 27, примеч. 4 к письму 3 и примеч. 4 к письму 24).
4 Относительно
работы Оксмана, не вошедшей в 55-й том ЛН, см. примеч. 2 к письму 10.
5 «В
юбилейном пушкинском номере (июньском) «Нового мира» должна была появиться
статья Ю. Г. об автографе Пушкина из его коллекции «Счет Савельича (к истории
«Капитанской дочки»)». Но кто-то свыше испугался имени репрессированного
ученого, и статью, уже набранную, запретили (в 1952 году она была напечатана в
томе 58-м «Литературного наследства»)» (Ю. Г. Оксман в Саратове. С. 247; комментарий К. Богаевской).
Упоминается
6-й номер НМ за 1949 г.,
почти целиком посвященный Пушкину. Оксман был привлечен к участию в этом
номере благодаря И. С. Зильберштейну и К. А. Федину, члену редколлегии НМ.
«Несколько дней назад мне позвонил Константин Александрович Федин и просил
посоветовать ему людей и назвать темы для специального пушкинского номера
«Нового мира». В пер
вую очередь я назвал Вас. <...> Для Вас появление в «Новом мире» может сыграть весьма значительную
роль», — писал Оксману И. С. Зильберштейн 5 февраля 1949 г. (РГАЛИ. Ф.
2567. Оп. 1. Ед. хр. 524. Л.
б).
К. А. Федин (с
ним Оксман встречался в Саратове в марте 1949 г.) подтверждает в своем письме к Юлиану
Григорьевичу от 28 марта 1949
г. готовность НМ напечатать несколько его работ: «...Редакция «Нов<ого> Мира» ожидает Ваши статьи на
пушкинские темы не позже 15 апреля с. г.» (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 1. Ед.
хр. 956. Л. 10). Однако 5 февраля 1950 г. Федин пишет ему:
«Шлю Вам также оттиск Вашей статьи. Как видите, она была доведена до верстки. Снята Ваша статья совсем перед печатанием по рекомендации ЦК, нисколько,
впрочем, не возражавшего против существа самой статьи, а советовавшего просто
"повременить"» (Там же. Л. 12 об. — 13).
«Счет
Савельича», иначе «Реестр, что украдено у надворного советника Буткевича при
хуторе в пригороде Заинске» — бытовой документ, скопированный Пушкиным в 1833 г. для будущего
произведения. В «Реестре...» приводится перечень потерь, понесенных надворным
советником Буткевичем при захвате пугачевцами пригорода Заинска. См. подробнее:
Оксман Ю. Г. Пушкин в работе над романом «Капитанская дочка» // Пушкин
А. С. Капитанская дочка. С. 197—205 (раздел «Счет Савельича»). На с. 199 и 201 данного издания —
факсимильное воспроизведение пушкинского автографа с указанием «Собрание Ю. Г.
Оксмана». О публикации статьи «Счет Савельича» в 58-м томе ЛН см. примеч. 5 к
письму 67. Первая публикация автографа состоялась, впрочем, значительно
раньше. См.: Оксман Ю. Г. Неизвестный автограф Пушкина (К истории
«Капитанской дочки») // Сталинец (орган Саратовского ун-та). 1949. № 16. 7
июня.
6 См. примеч. 2 к письму 3.
7 Вера
Константиновна Архангельская (род. в
1923 г.)
- литературовед, фольклорист. Профессор Саратовского ун-та.
8 Иван
Васильевич Сергиевский (1905—1954) — историк лит-ры, пушкинист; писал также о
Белинском и др. рус. писателях
XIX в. В
1946-1949 гг. работал в аппарате ЦК КПСС. Автор заметки «Об
антинародной поэзии А. Ахматовой» (Звезда. 1946. № 9. С. 192—194). В 1949 г. защищал в ИМЛИ
кандидатскую дисс. на тему «Пушкин и Белинский» (автореферат с дарственной надписью
Оксману сохранился в архиве последнего // РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 1. Ед. хр. 1313). В начале 1950-х гг. — уч. секретарь Отделения
лит-ры и языка АН СССР. Многолетний член редколлегии
ЛН. В письме к К. П. Богаевской 5 марта 1954 г. Оксман называет его
«Ванька Каин» (Ю. Г. Оксман в Саратове. С. 264).
Однако незадолго до смерти Сергиевского отношения Оксмана с ним налаживаются
(см. примеч. 1 к письму 139).
9 Т.
е. в ИМЛИ, директором которого был в то время А. М. Еголин (см. примеч. 10 к
письму 11).
10 См. примеч. 12 к письму 25.
11 По
этому поводу Н. И. Мордовченко иронизировал в письме к Оксману 20 апреля 1950 г.: «Очень я был
удивлен некоторыми соображениями в автореферате И. В. Сергиевского и никак не
мог понять: откуда бы все это? Теперь все разъяснилось»
(РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 1. Ед. хр. 700. Л. 60 об.).
12 Из стихотворного пушкинского фрагмента
«Герой» (1830).
13 Имеется
в виду Вторая Всесоюзная Пушкинская конференция, проходившая в ПД 6—8 июня 1950 г.
14 В.
М. Жирмунский продолжал заведовать Западным отделом ПД вплоть до его ликвидации
в конце 1949 г.
140