71. Оксман Азадовскому

<Саратов> 14 ноября <1951>

Дорогой Марк Константинович, очень вы меня заинтриговали своей те­леграммой (я даже возгордился, поверив вам, что текст или, вернее, чтение «маленькая» более правильно, чем «мамоновская»), но потом, после получе­ния открытки, я даже чуть рассердился: уж в открытке-то вы могли бы хоть в двух словах сказать мне, в чем именно дело. Сейчас у нас уже 13 ноября, а от вас обещанного письма нет. За это время я пережил много волнений, связан­ных с окончанием своей статьи «Пушкин на путях к "Кап<итанской> До­чке"»1, ибо Илья бомбардировал меня телеграммами и письмами, а статья не двигалась ни на шаг. То-есть она-то как-то писалась, но ушла в сторону, а основной сюжет не закруглялся никак. Вы бы сказали, что это «старость», а я

227


скажу «неврастения», моя старая болезнь, мешающая мне переводить на бума­гу то, что уже мною разрешено для личного употребления. Так было с Раевс­ким2, так было с «Восст<анием> Чернигов<ского> полка»3, так было с «Пушки­ным и Белинским»4, так было с историей пушкинского «Современника»5. Так было и с русскими бабувистам и, но эту работу я все-таки в прошлом году сделал (ровно 25 лет она строилась!)...6 И кончилась моя переписка с Ильей моей капитуляцией — я так и не написал ни первой главы, ни концовки. Но, м<ожет> б<ыть>, оно и к лучшему — в томе и без того у меня статья «Пушкин в работе над "Ист<орией> Украины"», большая публикация записок Арноль­ди о Лермонтове, публикация письма Одоевского и Краевского к Пушкину с огромным послесловием7. «И без того много!», как написал Николай8, незачем дразнить гусей. Но, конечно, мне досадно на себя. Сейчас правлю фанки всех своих «опусов» — и отлично понимаю, что вставка моей работы после набора всего тома — дело даже рискованное. Нечего искушать судьбу! Ваши волне­ния, связанные с выходом в свет Бестужевых, очень понимаю, но прошу вас иметь в виду и то, что в вашей травле историки не участвуют, а литературоведы о Бестужевых писать не будут. Впрочем, если бы и писали, то по своей недо­статочной квалификации слабостей книги не нащупали бы! Я думаю, что Н. Ф. Б<ельчиков> уйдет из «Совет<ской> Книги» с нового года, — тогда, м<ожет> б<ыть>, и вас можно будет в этом журнале «фетировать»9, как гово­рил Е. В. Тарле. А рецензент сб<орника> «Декаб<ристы> и их время» — это очень дельный аспирант, пишущий диссертацию о «Восстании Черниг<ов-ского> полка». Эта тема обусловила наше знакомство и некоторое, м<ожет> б<ыть>, мое влияние на этого молодого, добросовестного и знающего истори­ка. Но перо у него острое, фамилия его И. В. Порох, «на лица не взирает»! Ваши упреки за Брискмана решительно отвожу. У него «кишка тонка», де­кабристов он знает плохо, своей находки не сумел использовать! А меня воз­мутило вовсе не отсутствие моего имени в его ссылках, а присутствие оного в тексте. Ничего не зная об агитац<ионных> песнях кроме того, что сказано было о них мною, обобрав безоговорно все мои установки, тексты и даже библиограф<ические> справки10, он все-таки ущипнул меня за Матвея Мур<авьева>-Апостола11, которого я тогда знал очень плохо, ибо в моих вы­писках из его «дела» литерат<урные> справки не фигурировали (над Матвеем я работал в 1925—1926 г.12, а над Рылеевым в 1933 г.). Я не против того, чтобы меня за дело побранили, но Брискман сделал это не так, как полагается поря­дочному человеку. Он обязан был убрать мою фамилию из текста после того, как согласился на изъятие моего имени в сносках. Он имел полную возмож­ность апеллировать и ко второму редактору, но он предпочел быть приятным Мейлаху, а от меня отделаться своим жалким письмом13. Не вышло!

Вы спрашиваете о моем отношении к поведению Орлова?14 Я с ним уже раз очень серьезно объяснялся на эту тему. Сейчас решил снять все ссылки на него в декабристских работах, т. е. цитировать его книги без фамилии автора. Мне досадно, что не сделал этого в «Учен<ых> Записк<ах>», кот<оры>е, кстати сказать, я отодвинул на начало декабря (незачем спешить!).

А об издании «дела Раевского»15 слышу в первый раз. Никакого «последне­го» письма из Сиверской от вас не получал. В чем дело? А «Зап<иски> Якуш-

228


кина»16 перелистал только сейчас — «гроб с музыкой»! Очень импозантно, местами даже остроумно скомпоновано, но по существу комментарий на уров­не до 1925 г.! А заметили ли вы полное игнорирование не только работ, но и самого имени С. Н. Чернова? Да, уж где тут говорить даже об «оттенках» бла­городства!17 72-летний куртизан Штрайх расшалился не по годам! Сердечный привет!

Ваш Ю. Оксман Антонина Петровна шлет сердечный привет Лидии Владимировне и вам!

1 Окончательное название — «Пушкин в работе над "Капитанской дочкой"» (см. примеч. 11 к письму 16 и примеч. 5 к письму 67).

2 См. примеч. 14 к письму 10, примеч. 5 и 7 к письму 16.

3 См.: Восстание Черниговского полка. Новые материалы // Декабристы. Не­изданные материалы и статьи / Под ред. Б. Л. Модзалевского и Ю. Г. Оксма­на. M., 192S (Труды Пушкинского Дома при Российской АН); Восстание Черниговского полка. Обзор источников, публикаций и исследований / К печати подготовил Ю. Г. Оксман. M.; Л., 1929 (Восстание декабристов. Т. VI).

4 См. примеч. 12 к письму 25.

5 Отдельного исследования по истории пушкинского «Современника» у Оксма­на нет, однако эта тема отразилась в ряде более мелких работ, которые ученый, возможно, предполагал объединить в монографию (см., например: Новые тек­сты Пушкина 1. «Письмо к издателю» в «Современнике». 1836 г. // Атеней. Историко-лит. временник / Под. ред. Б. Л. Модзалевского, Ю. Г. Оксмана и П. Н. Сакулина. Кн. I-II. Пг., 1924. С. 15—24; см. также опубликованное Оксманом письмо А. А Краевского и В. Ф. Одоевского к Пушкину о реорга­низации «Современника» (ЛН. Т. 58. С. 289—296).

6 Вопрос о русских бабувистах (т. е. русских последователях Гракха Бабёфа) раз­рабатывался Оксманом еще во второй половине 1920-х гг. (см. изданные Ле­нинградским обществом библиографов тезисы доклада Оксмана «Литература «Заговора Равных» в России. «Пифагоровы законы» Сильвена Марешаля в пе­реводе В. С. Сопикова и "Правила Соединенных Славян"» (листовка от 8 мая 1929 г.) и др.). Работа была продолжена в конце 1950 г. для декабристского сб., подготовленного Ин-том истории (см. примеч. 9 к письму 37). «Копаюсь в материале о Пифагоре, — писал Оксман К. П. Богаевский 23 ноября 1950 г., — занимаюсь Сопиковым, Бабёфом, Сильвеном Марешалем и Соед<иненными> славянами, сковывая их всех одной цепью» (Ю. Г. Оксман в Саратове. С. 259). «Скованными» в статье Оксмана («"Пифагоровы законы" и "Правила соеди­ненных славян"») оказались Ж. Ж. Бартелеми, автор соч. «Путешествие моло­дого Анахарсиса по Греции» (1788; рус. перевод — 1804—1810), кн. Сильвена Марешаля «Путешествие Пифагора» (1799) и брошюра В. С. Сопикова «Пифа­горовы законы и нравственные правила» (1808). Оксман установил влияние этих революционных по своему духу «правил» на членов «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств», на его президента И. П. Пнина и на деятелей «Общества соединенных славян» (Там же. С. 260; коммент. К. П. Бо­гаевской).

См. также примеч. 15 к письму 39.

7 О работах Оксмана для 58-го тома ЛН см. примеч. 5 к письму 67 и примеч. 1 к письму 64.

229


8  Резолюция Николая I на докладной записке С. С. Уварова по поводу издания «Рус. сб.» (ср. примеч. 3 и 4 к письму 27).

9  См. примеч. 11 к письму 8.

10 См.: Рылеев. С. 508-517.

11 Опираясь на показания С. И. Муравьева-Апостола, сообщившего следствию, что им были получены от брата, М. И. Муравьева-Апостола, «две народные песни», Оксман (в кн.: Рылеев) полагал, что второй из них, «возмутительной», является рылеевский «Гражданин», а Цейтлин (в кн.: Рылеев К. Поли. собр. соч. М.; Л., 1934) — «Ах, где те острова...». М. А. Брискман упрекал обоих исследователей в том, что они не обратились к показаниям М. И. Муравьева-Апостола (впервые опубликованным в 1951 г.!), из которых якобы следует, что вторая песня — «Вдоль Фонтанки реки...» (Брискман М. А. Указ. соч. С. 17). Отстаивая свою точку зрения, Оксман в работе об агитационных пес­нях декабристов опроверг это утверждение Брискмана и, привлекая дополни­тельные данные, обосновал, что М. И. Муравьев-Апостол получил от Рылеева именно текст «Гражданина» (см.: ЛН. Т. 59. С. 85, 99).

12 Над М. И. Муравьевым-Апостолом Оксман, по всей видимости, работал при составлении антологий «Декабристы. Отрывки из источников» (1926) и «Вос­стание Черниговского полка. Обзор источников, публикаций и исследова­ний» (1929). М. И. Муравьев-Апостол принимал участие в возмущении Чер­ниговского полка на Украине, где служил подполковником его брат Сергей.

13 В письме от 10 октября 1951 г. М. А. Брискман оправдывался перед Оксма­ном: «Меня очень огорчило, что редактор (или редакторы, не знаю) сняли мою благодарность Вам и указание, что материалы из дневника Маркевича получены от Вас. Я уверен, что Вы и без моего разъяснения не подозреваете меня в таком неблаговидном поступке, но все же хотел уточнить» (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 1. Ед. хр. 352. Л. 11).

О записках Н. А. Маркевича (см. о нем примеч. 3 к письму 101), в кото­рых Оксман еще в 1936 г. обнаружил текст песни «Царь наш — немец рус­ский...», см. в его публикации, посвященной агитационным песням Рылеева (ЛН. Т. 59. С. 75-76).

14 Речь, конечно, идет о том, что В. Н. Орлов издал декабристскую антологию, составленную им совместно с Г. А. Гуковским, под собственной фамилией (см. примеч. 8 и 9 к письму 66). Следует заметить, что этот случай, увы, не являлся для В. Н. Орлова исключением. Так, огромная работа по комменти­рованию стихотворений Блока, проделанная Ивановым-Разумником в нача­ле 1930-х гг. и доведенная до корректуры, была использована Орловым (разу­меется, без ссылок на репрессированного автора) в кн. «Стихотворения. Поэ­мы. Театр» А. Блока (1936), а также в последующих блоковских изданиях, которые он готовил к печати (см. подробнее: Лавров А. В. О Блоке и Пушкине (Царском Селе). Письмо Иванова-Разумника к В. Д. Бонч-Бруевичу // Новое лит. обозрение. 1993. № 4. С. 143—150). В 1960-е—1970-е гг., когда книги «посмертно реабилитированного» Гуковского стали печататься в СССР, а с имени Иванова-Разумника был снят запрет, В. Н. Орлов не счел нужным восстановить истину и упомянуть о тех, чьи труды оказались силою обстоя­тельств опубликованными им единолично.

15 См. письма 69 и 70.

16 См. примеч. 7 к письму 53.

17 Не вполне точная отсылка к последним строкам пушкинской эпиграммы на М. С. Воронцова «Сказали раз царю, что наконец...»: «Льстецы, льстецы! ста­райтесь сохранить в подлости осанку благородства». Ср. у Достоевского: «Оттенок благородства» («Братья Карамазовы». Ч. 2. Кн. 5. Гл. III.